Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - Игорь Овсяный

Встреча Галифакса и Гитлера состоялась 19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге, на горной вилле «фюрера». Содержание переговоров стало известно в 1948 г. после публикации Министерством иностранных дел СССР документов из германского архива.

Беседа походила на шахматную партию, ходы и возможные варианты которой были заранее рассчитаны обоими игроками. Как уже отмечалось, англо-германские отношения во второй половине 30-х годов были окрашены серьезной тревогой британских правящих кругов в связи с настойчивыми требованиями гитлеровцев возвратить бывшие колонии Германии. Шумные выступления «фюрера» на эту тему были всем известны. Как свидетельствуют факты, гитлеровцы не намечали практических шагов в данной области, наоборот, считали эту борьбу бесперспективной. Новые германские «Пантеры» были предназначены не для морских походов[65], а для захвата Украины. Колониальный вопрос, однако, нацисты с успехом использовали для шантажа и получения различных уступок от Англии.

Избранная британской дипломатией тактика не отличалась особой изощренностью. Нащупывая пути к соглашению с Германией, британское правительство довольно туманно заявляло, что готово пойти навстречу в колониальном вопросе, но в комплексе общего урегулирования отношений. Одновременно оно больше стремилось привлечь внимание Гитлера к соблазнительным и доступным «кускам» в Восточной Европе, прокладывая русло для германо-фашистской агрессии в направлении СССР.

«Лорд Галифакс, – говорится в записи беседы, – начиная разговор, подчеркнул, что он приветствует возможность достижения путем личного объяснения с фюрером лучшего взаимопонимания между Англией и Германией. Это имело бы величайшее значение не только для обеих стран, но и для всей европейской цивилизации.

…Он (лорд Галифакс) и другие члены английского правительства проникнуты сознанием, что фюрер достиг многого не только в самой Германии, но что, в результате уничтожения коммунизма в своей стране, он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма.

…Не должно быть такого впечатления, что «ось Берлин – Рим» или хорошие отношения между Лондоном и Парижем пострадают в результате германо-английского сближения. После того как в результате германо-английского сближения будет подготовлена почва, четыре великих западноевропейских державы должны совместно создать основу, на которой может быть установлен продолжительный мир в Европе».

Знакомые очертания «Пакта четырех» как европейской крепости против коммунизма выступают в заявлении Галифакса весьма отчетливо. В ответ Гитлер выдвинул свои условия.

«…Имеются две возможности оформления отношений между народами.

Игра свободных сил, которая во многих случаях означала бы активное вмешательство в жизнь народов и могла бы вызвать серьезные потрясения нашей культуры(!), созданной с таким трудом. Вторая возможность состоит в том, чтобы вместо игры свободных сил допустить господство «высшего разума»; при этом нужно, однако, отдать себе отчет в том, что этот высший разум должен привести примерно к таким же результатам, какие были бы произведены действием свободных сил».

Без борьбы и сопротивления Галифакс сразу же уступил, надеясь увлечь в желательном направлении и собеседника.

«С английской стороны не думают, – сказал он, – что статус-кво должен при всех условиях оставаться в силе… Он должен еще раз подчеркнуть от имени английского правительства, что не должна исключаться никакая возможность изменения существующего положения, но изменения надо производить только на основе разумного урегулирования… Если обе стороны согласны в том, что мир не статичен, то следует попытаться на основе общих идеалов (!) отдать должное этому признанию, направив имеющуюся энергию на достижение общей цели (!) в условиях взаимного доверия».

Песнопения Галифакса относительно «общности идеалов», очевидно, не могли не позабавить Гитлера. Лорд вел себя, словно глухарь на току. Играя на стремлении Англии прийти к соглашению с Германией, Гитлер выдвинул колониальный вопрос.

«Германия знает позицию английских партий по колониальному вопросу и, в частности, абсолютно отрицательную позицию консерваторов. То же самое имеет место и во Франции. Какой же смысл приглашать для положительного сотрудничества страну, если у нее в некоторых вопросах отняты самые примитивные права?»

В замечании Гитлера чувствовался зондаж – сможет ли английское правительство пойти на решение ряда проблем вопреки настроениям общественности страны. Опасаясь, как бы Гитлер не счел переговоры с кабинетом Чемберлена бесперспективными, Галифакс поспешил заверить: его правительство «не является рабом демагогических интриг партий».

Гитлер решил с помощью колониального вопроса выжать из англичан побольше.

«…Между Англией и Германией имеется, по существу, только одно разногласие: колониальный вопрос. Это – различие в точках зрения. Если его можно устранить, это будет отрадно; если это невозможно, то он (фюрер) может лишь с прискорбием принять это к сведению».

Расчет Гитлера оказался верным. Оставив в стороне колониальный вопрос, Галифакс поспешил «незаметно» перевести разговор на европейские проблемы.

«…Все остальные вопросы, – сказал он, – можно характеризовать в том смысле, что они касаются изменений европейского порядка, которые, вероятно, рано или поздно произойдут. К таким вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции и чтобы можно было избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желал бы ни фюрер, ни другие страны».

Итак, дипломатический замысел, во имя которого Галифакс пустился в путешествие, был осуществлен. «Фюреру» заявили, что его притязания на Австрию, Чехословакию и Данциг (Гданьск) не встретят противодействия Англии.

Незадолго до поездки Галифакса в Германию Форин оффис направил ему меморандум Гендерсона. Сопоставление текста меморандума и записи беседы позволяет сказать, что точка зрения Галифакса, представлявшего кабинет, не расходилась с изложенной в документе концепцией. Первая часть меморандума была, по существу, конспектом. В соответствии с ним Галифакс формулировал во время беседы позицию английского правительства относительно пресловутых «изменений европейского порядка». Вторая часть знакомит с мыслями, владевшими английским лордом, когда тот воздавал хвалу Гитлеру за превращение Германии в «бастион против коммунизма».

Встреча Гитлера с Галифаксом относится к числу внешне малозначащих событий. В действительности же в те минуты искусной рукой Галифакса фитиль войны был проложен от границ фашистской Германии на Восток. Пройдет немного времени, и искра побежит по фитилю. Все более разгораясь, огонь опалит Австрию, Чехословакию и, дойдя до Польши, в ночь на 1 сентября 1939 г. вызовет взрыв, который потрясет мир (2).

Глава VI.

Мюнхен: зеленый свет войне

Геринг дает «слово чести»

На рассвете 12 марта 1938 г. войска третьего рейха вторглись в Австрию. Гитлер действовал с вызывающей наглостью. Организовав фашистский путч, его агентура 11 марта захватила власть в Вене. Затем Зейсс-Инкварт, первый из «квислингов», обратился в Берлин с просьбой для пресечения беспорядков, якобы организуемых «красными», ввести в Австрию войска. Австрия как независимое государство исчезла с политической карты.

Аншлюс прозвучал словно звон стекла из первой рамы, выбитой гитлеровцами в Европе. Если кому-либо на Западе еще нужны были доказательства, к чему вела политика «умиротворения», то они были налицо. Появление германо-фашистских танков в Вене со всей остротой ставило вопрос о судьбе Чехословакии и Дунайского бассейна в целом. Теперь Германия угрожала не только соседям, но всем европейским государствам.

Судьба мира зависела от позиции западных держав, от их готовности пойти на решительные и мужественные действия. Именно к этому и призывало Советское правительство. Оно решительно осудило германо-фашистскую агрессию против Австрии. СССР заявил о своей готовности участвовать в коллективных действиях для пресечения дальнейшего развития агрессии и устранения усилившейся опасности мировой войны.

«Завтра может быть уже поздно, – говорилось в заявлении народного комиссара иностранных дел СССР от 17 марта 1938 г., направленном Англии, Франции, США, Чехословакии и врученном представителям печати, – но сегодня время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира».

Запад ответил устами Чемберлена, выступившего в парламенте 24 марта. Премьер Англии начисто отверг советские предложения о коллективных мерах. Он ханжески заявил, что разговоры о применении силы заслуживают самого сурового порицания, поскольку чинят «помехи» деятельности дипломатии. Британское правительство не может заранее принять никакого обязательства в отношении района, «где его жизненные интересы не затрагиваются в такой степени, как это имеет место в отношении Франции и Бельгии». По существу, это означало отказ от оказания помощи Чехословакии в случае германской агрессии.